Военные действия - Страница 65

Надменный человек повернулся к Сондре спиной.

– Я командир, – произнес он густым, выразительным голосом. – Ваше имя мне безразлично. Мне безразлично также, умрете вы или нет. Мне важно, чтобы вы рассказали, как работает ваше оборудование. Если вы откажетесь с нами сотрудничать, вы умрете в страшных мучениях, а мы займемся девушкой. Ее мы подвергнем другому наказанию. – Он обернулся и взглянул на Сондру. – Более унизительному. Потом, – командир снова повернулся к Роджерсу, – мы перейдем к следующему члену вашей команды. Если согласитесь нам помогать, вернетесь в свою камеру. Вы убили нашего человека, но мы понимаем, что в данном случае вы поступили как настоящий солдат. Я не преследую цели вам отомстить, и вы будете отпущены при первой возможности. Согласны говорить?

Роджерс молчал. Надменный человек ждал всего несколько секунд.

– Мне рассказали, что в пустыне вы вытерпели огонь зажигалки. Это хорошо.

По крайней мере вы имеете представление о том, что вас ждет. На этот раз мы сожжем все мясо у вас на груди и на руках. Потом снимем брюки и поджарим ноги.

Ты будешь кричать, пока из горла не пойдет кровь. Ты уверен, что ничего не хочешь сказать?

Роджерс молчал.

Командир вздохнул и кивнул человеку с газовой горелкой. Тот шагнул вперед, направил пламя на левую подмышку генерала и прибавил мощности, Челюсть американца окаменела, глаза расширились, а ноги оторвались от пола. Через несколько секунд помещение заполнил отвратительный запах горелых волос и плоти. Сондра почувствовала, что ее сейчас вырвет, и старалась дышать только ртом.

Командир заметил ее уловку и зажал рот ладонью вынуждая девушку дышать носом. При этом он сдавливал ее зубы, чтобы она не смогла его укусить.

– По моему опыту, – произнес командир, глядя в глаза чернокожей девушке, – в любом отряде находится человек, который соглашается сотрудничать. Если ты заговоришь сейчас, то спасешь всех. В том числе и этого упрямца. Они же унизили твой народ! И до сих пор его унижают. – Курд убрал руку. – Неужели ты не сочувствуешь нашему делу?

Сондра знала, что не имеет права отвечать на вопросы. Но он давал ей возможность отсрочить мучение, – Вашему делу – да. Но не пыткам.

– Тогда останови нас, – сказал командир. – Ты не археолог. Ты солдат. – Он кивнул в сторону Роджерса. – Этот человек прошел хорошую подготовку. Я вижу.

– Он наклонился к Сондре. – Мне это тоже не по душе. Помоги мне. Помоги себе и всей группе. Помоги ему. Помоги моему народу. Ты можешь спасти много жизней.

Сондра молчала.

– Я тебя понимаю, – сказал командир. – Но я не намерен мириться с тем, что наши женщины и дети погибают из-за того, что другие не признают нашу культуру, язык и форму ислама. Сотни моих товарищей томятся в сирийских тюрьмах, где их пытают агенты тайной полиции. Надеюсь, ты понимаешь мое стремление им помочь.

– Понимаю, – ответила Сондра. – И я вам сочувствую, Но жестокость не должна порождать жестокость.

– Это еще не жестокость, – усмехнулся командир. – Когда меня пытали, мне воткнули в тело электрические провода – не хотели, чтобы были видны синяки.

Дохлое животное, которое привязывают к твоей шее в жаркой и душной камере, тоже не оставляет синяков.

Равно как и мухи, которые слетаются на вонь. И рвота, которую ты не можешь сдержать. Она тоже не оставляет следов на теле. Мою жену насиловала целая рота. До тех пор, пока она не умерла. Я нашел ее тело в горах. Ты даже представить не можешь, как над ней измывались. – Курд оглянулся на Роджерса. – Другие народы пытались нам помочь. Или делали вид, что пытались. Специальный посланник США хотел примирить враждующие фракции талибан и барзани в Ираке.

Ничего не вышло. Потом ВВС США попытались предотвратить бомбардировки курдов на севере Ирака. Вроде бы получилось, . но тогда Ирак попросту отравил воду, которая поступает в те регионы. С этим ВВС уже ничего не могли сделать. Пришло время нам самим себе помочь. И найти собственного лидера.

Вот почему нам нельзя с ними разговаривать, подумала Сондра. Этот человек рассуждает вполне здраво. И в одном он, безусловно, прав. Кто-то все равно сломается. Только не она. Она приняла клятву верности, которая предусматривает исполнение всех приказов. Роджерс не хочет, чтобы она говорила, и она будет молчать. Лучше умереть, чем жить с чувством стыда.

Широко раскрытыми глазами девушка смотрела на командира, в то время как наручники генерала скрежетали в стальном кольце. Спустя минуту горелку перенесли на другую сторону, Когда прибавили пламя, Роджерс подпрыгнул, а Сондра зажмурилась. Челюсть генерала уже не выглядела такой твердой. Она отвисла. Роджерс выпучил глаза, тело его тряслось, а ноги дергались и выбивали дробь по каменному полу. Но он не кричал.

Командир с любопытством наблюдал, как его подручный зашел сзади и направил огонь на спину американца. Роджерс выгнулся и зажмурил глаза. Изо рта генерала вырвался булькающий звук, однако он заставил себя замолчать.

Слезы душили Сондру, рот пересох от ужаса, но она не произнесла ни слова.

Неожиданно командир сказал что-то по-арабски. Его помощник сделал шаг назад и погасил пламя. Командир повернулся к Сондре.

– Даю тебе несколько минут на размышление. Пока ты думаешь, твоего друга не будут мучить. – Он улыбнулся. – Друга... или старшего офицера? Какая разница. Подумай обо всех, кому ты сможешь помочь. О своем и о моем народе.

Подумай о немцах во время второй мировой войны. Кто из них был патриотом? Те, кто служил Гитлеру, или те, кто выступал против него?

Командир постоял несколько секунд молча, потом развернулся и вышел.