Военные действия - Страница 29

Большинство чиновников его ранга имели личных водителей. От этой привилегии Худ отказался и не пользовался ею даже в свою бытность мэром Лос-Анджелеса. Он всегда испытывал неловкость, когда его вез другой человек. О собственной безопасности Худ не волновался. Никто не собирался его убивать, А если ситуация изменится, то пусть лучше начинают с него, чем с жены, детей или матери. Кроме того, находясь в машине один, он имел возможность решать вопросы по телефону. А также слушать музыку и думать. Сейчас он думал о Майке Роджерсе.

Худ и его заместитель сильно отличались друг от друга. Майк был профессиональным военным, Худ ни разу в жизни не брал в руки оружия. Майк был прирожденным бойцом, Худ отличался темпераментом дипломата. Майк цитировал лорда Байрона, Эриха Фромма и Уильяма Шермана, Худ мог с трудом припомнить стихи Хэла Дэвида и высказывания Альфреда Ньюмэна, которые вычитывал в журналах своего сына. Майк был ярко выраженным интровертом, Худ – вдумчивым экстравертом. Они часто спорили, временами весьма ожесточенно. Роджерс имел смелость высказывать и отстаивать собственное мнение, за что Худ его уважал и ценил. Роджерс вообще очень нравился Худу.

Худ бросил пиджак на переднее сиденье; сверху лежал сотовый телефон.

Руководитель Оп-центра хотел знать, как развиваются события, и с нетерпением ждал и боялся звонка.

Он понимал, что смерть является составной частью разведки, Эту мысль вдалбливал ему в голову Боб Херберт с первых дней совместной работы.

Разведчики-нелегалы нередко проваливались, после чего их подвергали пыткам и уничтожали. Иногда случалось наоборот: нелегалы убивали, чтобы остаться в живых.

Элитное десантное подразделение Оп-центра тоже теряло бойцов в секретных операциях. На сегодняшний день погибли двое: Басе Мур в Северной Корее и подполковник Чарли Скуайрз в России. Бывало, что офицеров убивали дома, хотя чаще это случалось за границей. Худ и сам едва не погиб, выявляя вместе с французскими разведчиками неонацистов в Европе.

Гибель сотрудников тяжелым бременем ложилась на тех, кому удавалось уцелеть. После смерти подполковника Скуайрза десантники пережили тяжелейшее психологическое потрясение. В течение долгого времени они не могли исполнять даже простейшие обязанности.

Худ прибыл к Белому дому ровно в двенадцать пятьдесят пять. Еще несколько минут ушло на парковку и проверку документов. Вот и всегда стройная, седеющая Стефани Клоу. Они торопливо зашагали по коридору.

– Встреча только что началась, – сказала Стефани. Голос ее был мягок и глух, как зеленый ковер под ногами. – А вы, мистер Худ, по-прежнему сами ездите по Вашингтону?

– Да.

– Вам следует завести водителя. Не сомневайтесь, бухгалтерия не посчитает это капризом.

– Вы же знаете, я им не доверяю, миссис Клоу.

– Да уж знаю, – улыбнулась она. – Более того, мне это даже нравится. Но дело в том, что хорошие водители разбираются в транспортных пробках и умеют их преодолевать. К тому же на служебных машинах ставят оглушительные сигналы, которые иногда очень помогают. И разумеется, используя шоферов, вы снижаете уровень безработицы в стране. А у нас любят занижать эту цифру, Худ взглянул на приятное, лучащееся морщинками лицо. Он знал, что миссис Клоу смеется не над ним, а над теми, кто пользуется правительственными лимузинами.

– Хотите быть моим шофером?

– Нет, спасибо, – ответила она. – За рулем я зверею. И слишком часто пользуюсь сигналом.

– Спасибо, – неожиданно для себя сказал Пол. – Общение с вами – самый приятный момент за весь день.

Они остановились у лифта. У миссис Клоу висела на шее карточка на цепочке; с одной стороны – фотография, с другой – магнитная лента. Она вставила карточку в специальную прорезь слева от двери. Двери тут же открылись.

– Пожалуйста, не сердите без надобности президента, – сказала миссис Клоу.

– Постараюсь.

– И не ругайтесь с мистером Берковым.

– Обещаю, – без особой уверенности произнес Худ. Советник по национальной безопасности отличался крайне тяжелым характером.

Единственным звуком в кабине лифта было слабое жужжание вентилятора. Худ поднял лицо, стараясь поймать струю прохладного воздуха. Они опускались в технологическое сердце Белого дома, где проводились все встречи и конференции.

Двери лифта отворились, У выхода стоял вооруженный морской пехотинец. Худ предъявил удостоверение личности. Изучив документ, солдат вернул его Худу, поблагодарил и сделал шаг в сторону. Худ вошел в кабинет, где находилась исполнительный секретарь президента. Женщина сидела за небольшим столом возле входа в Ситуационный зал. Она доложила о прибытии Худа, и его тут же пригласили.

В центре ярко освещенного Ситуационного зала стоял длинный стол из красного дерева. Напротив каждого стула светились экраны компьютеров, клавиатуры выдвигались из-под стола. На стенах висели подробные карты с расположением американских воинских частей. Красные флажки обозначали районы военных конфликтов, зеленые – потенциально опасные регионы. Худ отметил, что на турецко-сирийской границе уже светится красный флажок. В дальнем углу комнаты стоял столик для секретарей. Один из них сидел за компьютером. Этот человек отвечал за демонстрацию карт и материалов, которые могли понадобиться в ходе беседы.

Тяжелая шестипанельная дверь щелкнула и закрылась. Над отполированным до блеска столом медленно вращались лопасти вентиляторов. Худ кивнул собравшимся и быстро улыбнулся своему другу государственному секретарю Аву Линкольну.